Кольцо с секретиком.
Под крышечку можно поместить то, что позволяет воображение.
И дальше немного грустная история:
Машадо де Ассиз Безымянный цветок Ясное весеннее утро. Но на душе у Мартиньи пасмурно. Вчера она была на свадьбе и, вернувшись домой, не смогла скрыть от тетки тоску, причиной которой была радость окружающих, в особенности новобрачных. Мартинье исполнилось … Она родилась много лет назад. И все, кто был в доме при ее рождении, предсказывали ей великолепное будущее. Отец не помнил себя от радости. - Она будет красавицей! - Она будет графиней! - Она будет королевой! – Так пророчили ей родители и их друзья. С тех пор прошло … Сердце Мартиньи сжимается. Прошло сорок три года или сорок пять, если верить тетушке; Мартинья, однако, утверждает, что только сорок три. Примем на веру эту цифру. Если тебе, читательница, двадцать лет, ты не увидишь здесь никакой разницы, но если тебе под сорок, и ты находишься в положении Мартиньи … Посмотрим, не убавишь ли ты себе пару лет. Что за беда, если ты случайно напутаешь в счете. Сорок три – сорок два, какая разница? Естественно, читательница ждет, что сейчас появится муж Мартиньи, который просматривал в своем кабинете газеты или принимал ванну. Но у Мартиньи нет мужа и никогда не было. Мартинья – старая дева. Вот почему так мрачна ее душа в это ясное, чистое утро, на следующий день после свадебного торжества. Одна, всегда одна, одна до самой смерти. А смерть придет не скоро, Мартинья здоровая и сильная, как ломовой извозчик. Родители давно умерли, и у нее никого нет, кроме старой тетки. Кто виноват в ее одиночестве? Судьба или она сама? Иногда Мартинья думала, что – судьба, а иногда обвиняла во всем себя. Мы узнаем правду, если откроем вместе с Мартиньей ящик стола, достанем оттуда шкатулку, из шкатулки – старомодную сумочку, в которой хранятся все ее любовные реликвии. В это утро растревоженной чужим счастьем Мартинье захотелось оживить прошлое. Но она колебалась: - Ни к чему это. Будет еще хуже. Зачем будить ненавистные воспоминания? - Но желание хоть на несколько минут вернуть прошлое победило. Она открыла ящик, шкатулку и сумочку и достала оттуда письма. Столько лет не прикасалась она к этим бренным останкам своей юности! С глубоким волнением взяла она в руки старые письма. - От кого это письмо, - думала она, рассматривая первую реликвию: «Твой Жука. Какой Жука? А! Сын Брито Брандао. – Клянусь, я буду любить тебя вечно.» – и вскоре женился на другой. А я бы могла пойти за него на костер. Впервые мы встретились на балу в клубе Флуминенсе. Как он был красив! Высокий, стройный, с тонкими усиками. А глаза! Ни у кого больше не видела я таких глаз. В ту ночь он танцевал только со мной. А потом все вечера проводил под моими окнами, пока не был представлен родителям. Сначала он бывал у нас редко, потом все чаще и чаще. Сколько это длилось? Не помню: полгода или около того. А потом вдруг все кончилось, и он женился на другой. Мартинья прочла письмо до конца и отложила его в сторону. «Клянусь, я буду любить тебя вечно!» - Каково! Нет, невозможно, чтобы та, другая, была бы с ним счастлива! Такие мужчины приносят только горе. Другое письмо. Этого звали Гонсалвес. Белокурый красавец, он приехал из Сан-Паулу с новеньким дипломом и разбил немало девичьих сердец. Истрепанные грязные страницы. Таким, наверняка, был их автор. Еще письмо, еще. Мартинья перечитывала их одно за другим. Не то чтобы у нее было много возлюбленных, но каждый из них оставил, по меньшей мере, полдюжины очаровательных записок. - Все в прошлом, - думала она. Строчка оттуда, строчка отсюда, и в памяти ее всплывают незабываемы эпизоды … « Я никогда не забуду это воскресенье, - писал он, - из-за случая с тростью». Какая трость? Мартинья долго не могла сообразить, из-за какой это трости автор письма ( в ту пору начинающий коммерсант, а сейчас крупный землевладелец) не может забыть это воскресенье. Наконец, она вспомнила: вечером он собирался уходить от них, но никак не мог найти трость, потому что кто-то унес ее в другую комнату. Мартинья вынесла хозяину его трость, и они обменялись поцелуями. От этого воспоминания Мартинья затрепетала, но быстро взяла себя в руки, подумав о том, что и воскресенье, и трость, и поцелуй давно забыты, а у автора письма трое взрослых сыновей. Ревизия прошлого закончена. Но вдруг Мартинье пришло в голову, что на каждое из этих писем был ответ, и она спрашивала себя, где сейчас ее собственные письма? – Уничтожены, все уничтожены. Разорваны накануне бракосочетания ее возлюбленных или просто выкинуты как мусор, вместе со счетами от портнихи. Она даже потрясла головой, чтобы избавиться от этих горьких мыслей. Бедная Мартинья! Внезапно ей захотелось разорвать эти старые записки, но она подумала, что этим поступком она уничтожила бы часть своей собственной жизни, и аккуратно собрала письма. Нет ли еще чего-нибудь в сумке? Мартинья заглянула еще раз, но писем там не было, только засушенный цветок. - Что это за цветок? - Бесцветный, иссохший, ему наверное, не меньше двух десятков лет. Время превратило лепестки цветка в папиросную бумагу, так что уже нельзя было определить его название. Но гораздо важнее была для Мартиньи его история. Кто подарил его? Скорее всего, один из ее корреспондентов, но который, когда, при каких обстоятельствах? Цветок был так стар, что, казалось, рассыплется от малейшего прикосновения. Бедный безымянный цветок! Вот преимущество писем: они пронесли через годы имена тех, кто любил и ревновал, страдал и надеялся. А цветок не сохранил ни имени, ни даты. Безмолвный свидетель. Прах под могильным камнем. Бедный безымянный цветок. - Но что это за цветок? – повторила Мартинья. Неудивительно, что в сорок пять лет трудно вспомнить название какого-то цветка. Мартинья так и этак рассматривала его и закрывала глаза, пытаясь вспомнить, что с ним связано. В письмах нет об этом ни слова. Но кто может поручиться, что это не был случайный дар, не связанный ни с каким памятным событием. Мартинья осторожно, чтобы не повредить, положила цветок в сумочку, поверх писем, и тут ее словно обожгло: - Это должно быть… кажется… Ну, конечно! Она вспомнила о своем первом поклоннике. Ей тогда было девятнадцать, ему - двадцать три. Он был двоюродным братом ее подруги. Жулиан никогда не писал ей писем. Познакомившись с ней в доме своей кузины, Жулиан страстно влюбился и уже не мог думать ни о ком другом, и не мог скрыть свои чувства ни от кого и менее всего от самой Мартиньи. Иногда она бросала на него взгляды более или менее долгие и выразительные, но, по правде говоря, не собиралась отвечать ему взаимностью. Жулиан упорствовал, надеялся, страдал. Он приносил ради нее настоящие жертвы: повсюду следовал за ней, ждал ее часами, потерял сон. Он был на государственной службе и подавал надежды; без сомненья, он быстро продвинулся бы по служебной лестнице, ни встань Мартинья между ним и его обязанностями. Он начисто забывал о них, не являлся в департамент и потерял всякий интерес к делу. Мартинья была для него всем. Он для нее – ничем. В лучшем случае – развлечением. … Мартинье шел в ту пору двадцать второй год. Как-то она завела разговор о красивом и редком для Рио-де-Жанейро цветке. Она собиралась на бал в клуб Флумененсе и хотела прикрепить его к платью. Кто-то сказал, что знает усадьбу, где выращивают этот цветок, но в этом году не появилось ни одного бутона. Мартинья во что бы то ни стоало хотела получить этот цветок, она мечтала о нем. - Если его не будет… - Считайте, что он у Вас есть, - вмешался Жулиан. - - Вы в этом уверены? – спрасила Мартинья. - - Я принесу его Вам. - - И Вы знаете откуда? - - Нет. Но я его найду. Вам нужен цветок к завтрашнему вечеру? - - Да. - На следующий день Жулиан не пошел на службе. Он встал очень рано и бросился на поиски цветка, о котором ему не было известно ничего, кроме названия. Он объезжал усадьбу за усадьбой: в некоторых с ним не хотели разговаривать, в других никого не было, а в третьих на него спускали собак. Но бедный влюбленный не терял надежду. … Только в пятом часу вечера, на одной усадьбе нашел Жулиан редкий цветок. Он хотел заплатить 10, 20, 30 милрейсов, но хозяйка, добрая старушка, все поняла без объяснений и сказала, что не возьмет за цветок денег. - Иди, подари его своей девушке и будь счастлив. Мартинья причесывалась, когда он принес цветок. Жулиан ничего не рассказал о своих злоключениях, несмотря на расспросы Мартиньи, однако она догадалась, что цветок достался ему совсем не просто. Она горячо пожала его руку и пообещала один танец. Она решила сохранить цветок, не столько из-за связанных с ним событий, сколько из-за красоты, и, так как это был дар любви, положила между письмами. Молодой человек очень скоро потерял возродившиеся было надежды: у Мартиньи как раз начинался роман с будущим латифундистом. Отчаявшись, он уехал в деревню, потом в сертан, и больше Мартинья о нем ничего не слышала. - Он был единственным, кто действительно любил меня, - прошептала Мартинья, глядя на жалкий засохший цветок, название которого она забыла. Она думала о том, что могла бы выйти за него замуж, стать счастливой матерью – даже бабушкой (впервые она подумала без смущения о своем возрасте) – и быть счастливой. Мартинья поняла, что во всем виновата она, она сама и сожгла письма, оставив только цветок. Она хотела было попросить тетю положить цветок с ней в могилу, но тут в дверях появилась служанка: - Барышня, обед на столе!
Комментариев нет:
Отправить комментарий